Додонов Р

Юрий Андреевич Жданов (1919-2006) – заметная фигура в советской и российской культуре. Член-корреспондент Российской Академии наук, профессор, лауреат Государственной премии, доктор химических наук, кандидат философских наук. Заслуженный профессор Ростовского, Ставропольского и Калмыцкого государственных университетов, Почетный профессор МГУ им. М.В.Ломоносова, Таганрогского государственного радиотехнического и Южно-Российского государственного университетов. Почетный доктор Силезского университета (Польша). Ректор Ростовского госуниверситета (1957-1988), председатель Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Автор более тысячи публикаций в области естествознания, культурологии, философии. Список заслуг ученого и деятеля образования можно продолжать и далее, открывая все новые и новые грани этой выдающейся личности.

Однако, учитывая общую направленность нашего журнала, хотелось бы обратить внимание лишь на одном сюжете богатой научной биографии Ю.А.Жданова – сюжете, непосредственно связанном с академиком В.И.Вернадским. Целью статьи, таким образом, является выявление общих для Жданова и Вернадского моментов в отношении к науке, государственности и ноосферогенезу.

Ю.А.Жданов по праву считается одним из наиболее тонких ценителей творчества В.И.Вернадского. Впервые Юрий Андреевич познакомился с работами Вернадского еще на студенческой скамье, в 1940 году, то есть еще при жизни академика. Это были «Биогеохимические очерки», оставившие глубокий след в сознании химика-третьекурсника. Эвристические прорывы Вернадского в будущем во многом повлияли на направленность исследований Ю.А.Жданова. В частности, под этим воздействием прошли его работы по микроэлементам, керамическим удобрениям, экологическому моделированию [1, 17].

Но не только сугубо профессиональные интересы двух биохимиков, двух натуралистов породили этот заочный культурный контакт. Друзья Юрия Андреевича неизменно отмечали наличие в его характере черт, присущих и Владимиру Ивановичу – синтетический склад ума, широта кругозора, умение созерцать перспективы научного поиска. «Ю.А.Жданов, – пишет, в частности, профессор Ю.Г.Волков, - естествоиспытатель, химик по образованию, но гуманитарий по стилю мышления. Гуманитарий – это не профессия, а творческая личность, стержнем жизни которой является постоянный креативный поиск. Особенность мышления Ю.А.Жданова, проявившаяся в первую очередь в науке, заключается в стремлении к интеллектуальному синтезу, что предполагает огромную эрудицию в различных областях науки и культуры. Этим объясняется и особая его страсть к философии, которая заставляет думать и целостно воспринимать мир» [2, 8].

Именно эта, философско-мировоззренческая составляющая работ В.И.Вернадского была не менее значимой, чем специальные вопросы естествознания. Юрий Андреевич и сам признавал много лет спустя: «Сильное влияние на формирование моего мировоззрения оказал замечательный труд В.И.Вернадского «Биогеохимические очерки»… С тех пор он во многом определил мои философские суждения… Надо сказать, что о Вернадском в те времена знали мало; настолько общество было далеко от его идей» [1, 243]. «Я страстно увлекся его учением о ноосфере и в июне 1947 года в журнале «Октябрь» опубликовал статью «Влияние человека на природные процессы», в которой фактически излагал учение о ноосфере, обильно цитируя Вернадского и Ферсмана» [1, 163].

Статья не прошла незамеченной, и в результате ряда почти мистических совпадений повлияла на последующую судьбу самого Ю.А.Жданова. Оказалось, с ней ознакомился Сталин и позитивно оценил основные выводы работы. На одном из заседаний Политбюро Сталин неожиданно спросил присутствовавших, читали ли они эту статью, и рекомендовал прочитать. Осенью того же года Сталин, отдыхавший на Холодной речке под Гаграми, вызвал к себе Ю.А.Жданова, предложив ему должность в аппарате ЦК ВКП(б), о чем Юрий Андреевич подробно рассказывал в статье «Во мгле противоречий», опубликованной в «Вопросах философии» в 1993 году [3, 69-70]. Таким образом, вождь высоко оценил ноосферные убеждения Жданова. А Вернадского?

«Сюжет взаимоотношений Сталина и Вернадского, - размышлял Юрий Андреевич, - очень емкий по содержанию. Можно представить себе, сколько Сталину «лили» на Вернадского как на кадета, члена правительства Керенского, резкого критика многих отрицательных явлений революционных лет. И вот, Сталинская премия первой степени Вернадскому. Запись в дневнике Вернадского в тяжелом 1941 году по поводу выступления Сталина 7 ноября: «…Речь, несомненно, очень умного человека». И в том же дневнике вздох в более позднее время: «Государственный человек один Сталин. «Аппарат» ниже среднего» [1, 163-164].

Здесь уместно будет отметить, что в последние годы жизни над академиком Вернадским все сильнее сгущались тучи. Остается лишь удивляться, как удалось Владимиру Ивановичу – при всех его вольных высказываниях и независимом поведении – избежать карающей десницы бериевщины.

Штрихом к портрету эпохи является и следующее замечание Ю.А.Жданова: «Однажды меня пригласили на Лубянку и предложили познакомиться с делом геологов. Это было одно из последних провокационных дел. К сожалению, в его основе лежало письмо спецкора газеты «Правда» по Красноярскому краю. В нем журналист предупреждал, что в Сибири до наших дней сохранилось влияние бывших купцов и промышленников. Эмигрировав после революции на Запад, они сохранили связи на родине и стали мешать стране в изучении запасов радиоактивного сырья: урана, тория.

Журналист прямо называл имена академиков Вернадского и Ферсмана, как организаторов этой вредительской акции. По делу были арестованы несколько ученых, в том числе сибиряк, химик А.Баландин; был отстранен от своего поста президент Казахской академии наук Каныш Имантаевич Сатпаев. В обвинения я не поверил. Но что было делать?

Сделал одно: в 1952 году через издательство «Молодая гвардия» опубликовал брошюру «Влияние человека на природные процессы», где подробно рассказал о великих заслугах Вернадского и Ферсмана перед наукой и страной» [1, 301-302].

Быть может, не в последнюю очередь эта брошюра повлияла на то, что и Ю.А.Жданов значился в проскрипционном списке Берии под номером 117…

Немало воды утекло с той грозной и противоречивой поры. Но увлечение творчеством Вернадского Юрий Андреевич пронес через всю свою жизнь. Он посвятил ему ряд специальных работ, активно цитировал в своих монографиях, посвященных проблемам теории и истории культуры (см., например, [4, 120] и [5, 337]).

К 250-летнему юбилею Ростова-на-Дону, Юрий Андреевич подготовил доклад «Кавказский вектор в развитии Ростова», который начал следующими словами: «В давно ушедшие времена, в декабре 1919 г., на Дону неожиданно гостил великий русский естествоиспытатель и мыслитель В.И.Вернадский. Обращаясь к собравшимся представителям научной интеллигенции, он сказал: «Нам, собравшимся здесь, в Ростове, с разных концов Земли русской русским ученым необходимо объединиться для общей и планомерной работы с целью духовного возрождения России и русской культуры, основного оплота ее единства, для охраны и развития научных учреждений». Культура как основной оплот единства России, защита нации, - эти основополагающие мысли не утратили своей актуальности и в наши дни» [6, 1].

13 октября 2003 года Ю.А.Жданов выступал на Ученом совете Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, базируясь в своих выводах на высказанную В.И.Вернадским идею общечеловеческих достижений. Приводя примеры последних, Ю.А.Жданов назвал ряд памятников мировой материальной и духовной культуры, в том числе и архитектурный ансамбль МГУ на Ленинских горах. «Общечеловеческим достижением был прорыв нашего народа в Космос: подвиг Гагарина… Общечеловеческим достижением явился Октябрь, о котором видный западный философ Юрген Хабермас сказал: «С крушением Октября разрушилась вера в существование объективного разума, разрушилась диалектика. Если Октябрь проиграл, то проиграло все человечество, начиная с Гераклита и Аристотеля». Общечеловеческое достижение - учение В.И.Вернадского о ноосфере. В двери мира стучится ноосфера и начинается паника среди невежд, прохиндеев и проходимцев: «Сгинь!». Ректор МГУ академик В.А.Садовничий справедливо отметил, что в мире нет кризиса науки и образования, есть кризис обыденного сознания, темных инстинктов, политических мещан, кризис отношения к науке» [1, 71].

Отрадно, что к числу вернандоведческих работ Ю.А.Жданова можно отнести и статью «Гений братских народов», опубликованную в нашем журнале [7]. На пленарном заседании проводившихся в ДонНТУ 3-х Вернадских чтений доклад Ю.А.Жданова зачитал профессор В.М.Таланов, коллега и друг Юрия Андреевича.

Ю.А.Жданов не просто высоко ценил философские идеи Вернадского. Будучи свидетелем становления нового общественного строя в СССР, новых ценностей и новой культуры, он рассматривал их в контексте мирового цивилизационного процесса. Размышляя над культурой Ренессанса, Ю.А.Жданов считал, что сущность этого феномена европейской цивилизации не может быть сведена лишь к возрождению античности. Очевидно, здесь следует принимать во внимание и «творчество духовных форм Нового времени в искусстве, науке, политике». Иначе говоря, предполагается некая культурная экстраполяция на будущую эпоху. И в этом отношении цивилизация Запада стоит на плечах Джотто и Рафаэля, Леонардо и Микеланджело, Эль Греко и Дюрера, Данте и Рабле, Сервантеса и Шекспира, Маккиавели и Мора, Коперника и Галилея.

Аналогичные культурные основания можно проследить и в других цивилизациях. Ю.А.Жданов констатировал богатую эпоху мусульманского Ренессанса, который он связывал с именами Фирдоуси, Авиценны, Руми, Омара Хайяма, Рудаки, Бируни, Аверроэса.

В российской цивилизации традиция Ренессанса была заложена А.С.Пушкиным и продолжена в художественной литературе Лермонтовым, Толстым, Достоевским, Чеховым, Горьким; в музыке – Глинкой, Мусоргским, Римским-Корсаковым, Чайковским, Рахманиновым; в изобразительном искусстве - Брюлловым, Репиным, Суриковым, Левитаном, Верещагиным. «Естествознание обогатили своими новаторскими трудами, после Ломоносова, в математике – Лобачевский, в химии – Бутлеров, Менделеев, в биологии и медицине – Сеченов, Боткин, Мечников, Павлов, в общем мироведении – Циолковский и Вернадский. Это лишь самые яркие имена, к которым можно добавить не один десяток» [1, 131].

В.И.Вернадский, по мнению Ю.А.Жданова, был не только ученым, совершившим открытие мирового уровня. Он, больше того, сам является полноправным и самодостаточным носителем «культурного кода» традиции «российского Ренессанса», а вместе с ним – и самого «духа» науки, также относящейся к числу общечеловеческих достижений. Этические ценности науки, которые отстаивал В.И.Вернадский (свобода научного творчества и научного искания, недопустимость догматизма и влияния ложных авторитетов), прямо соответствовали и дополняли культурные ценности «российского Ренессанса» (народность творчества, демократизм, дух преобразований, борьба против мещанства, эстетства, декадентства и модернизма, салонно-аристократических тенденций).

Российская империя, Советский Союз, в которых воплотилась восточноевропейская, славянская, евразийская цивилизация или «русский мир», уже своими необъятными просторами заслуживали статус великой державы. Летом 1917 года В.И.Вернадский в своей речи «Задачи науки в связи с государственной политикой в России» предупреждал, что мы недостаточно оцениваем значение огромной непрерывности территории, которую занимает наша страна. Эту непрерывность не следует понимать лишь в географическом контексте. Она имеет более глубокий, духовный смысл, определяя судьбу не только страны, но и каждого гражданина [8].

«В первую очередь, - развивает эту мысль Ю.А.Жданов, - это общее владение огромными природными богатствами, к которым относятся бескрайние просторы, леса, степи, реки и горы, формирующие облик, характер жителей страны, их духовный менталитет и естественное достояние… Наша страна – общий мир для всех ее населяющих людей, общее условие не только природного, но и исторического бытия. Ее просторы определяют масштабность исторического действия каждого гражданина, участие в событиях крупнейшего характера – от победы в войне до освоения Космоса.

Масштабность страны открывают многообразие и широту форм обмена деятельностью. И если от чего мы страдаем, так это от недостаточного еще развития информационных сетей, системы коммуникаций; у нас еще мало дорог, авиалиний, информационных центров. И только грусть вызывает ограниченность тех, кто хочет замкнуться, огородиться, учредить барьеры, границы, таможни, валюты. Общественный прогресс, обеспечивающий формирование универсального, максимально деятельного индивида, требует максимально свободного обмена результатами труда, идеями, людьми» [1, 41-42].

При этом Ю.А.Жданов подчеркивает, что Вернадский отнюдь не страдал самодержавной заботой о «единой и неделимой», усматривая перспективы российской цивилизации в демократическом волеизъявлении. «Подобно Северо-Американским Соединенным Штатам мы являемся государством-континентом. В отличие от Штатов мы страдаем от того, что в действительности является источником нашей силы. Но у нас придет время, когда мы, подобно Штатам, будем им пользоваться для трудноисчислимых удобств жизни. Это время придет тогда, когда наша политика будет определяться волей всех нас, волей народа». «Судьба единой страны должна решаться волей народа, волей нас всех…» - конкретизирует Жданов. [1, 42].

«То новое, что дает в быту живущих в нем людей большое по размерам государство, - писал В.И.Вернадский, - приближается по своему укладу к тому будущему, к которому мы все стремимся – к мирному сожительству народов. Огромная сплошная территория, добытая кровью и страданиями нашей истории, должна нами охраняться как общечеловеческое достижение, делающее более доступным, более исполнительным наступление единой мировой организации человечества» [8, 58].

Осмысливая данный тезис в не менее кризисные для судеб страны годы, Ю.А.Жданов акцентировал внимание на характеристику российской государственности как общечеловеческого достижения. «Провозгласив примат общечеловеческих ценностей, вряд ли можно согласиться с теми, кто в слепой стихии суверенитетов и оголтелого сепаратизма стремится утопить то реальное всемирно-историческое достижение, которое воплощено в единстве нашего Отечества. Становление нашего обширного государства – общечеловеческое достижение, вклад в развитие мировой цивилизации. Пусть подумают об этом те, кто видит в нашем Отечестве лишь «экономическое» или иное «пространство». Мы – не «пространство», как пренебрежительно считали нацисты, объявляя нас «Остраум» - восточное пространство, мы – субъект исторического процесса, своеобразная цивилизация, эволюционирующая постепенно в сторону общемирового единства.

И напрасно некоторые лихие публицисты приглашают нас «вернуться» в цивилизацию, припасть к ее джинсам. Очень странно слышать приглашение «цивилизоваться» людям страны, которая дала миру Пушкина и Руставели, Шевченко и Достоевского, Толстого и Чехова, Чайковского и Рахманинова, Станиславского и Павлова, Горького и Шолохова, Левитана и Сарьяна, Менделеева и Вернадского, Плеханова и Ленина. Странно призывать к возвращению в цивилизацию народ, который спас мир от фашизма и вывел человечество в Космос» [1, 43].

Ноосферные тенденции в российской культуре Ю.А.Жданов, вслед за В.И.Вернадским, отождествлял с наукой и научной философией. «Сейчас модно, - писал он, - говорить о русской философии лишь в контексте таких имен, как В.Соловьев, Флоренский, Розанов, Бердяев. Возникла целая концепция, будто истинно русской философией является лишь русская художественная литература и тесно связанная с ней религиозно-философская струя русской общественной жизни. Такое рассуждение теоретически прискорбно…» [1, 370]. Разъясняя причины данного обстоятельства, Ю.А.Жданов останавливается на этапах становления сознания. Восходя от созерцания, от чувственного восприятия мира, сознание поднимается до представления и далее – до своей высшей формы – понятия. Художественная литература, например, есть «мышление в образах», которое хотя и носит форму понятия, но по существу им еще не является. Художественный образ формируется в первую очередь на уровне представления, что роднит искусство с религиозным сознанием. Представление есть образ, поднятый до уровня мысли, до формы мысли, но еще не само понятие.

«Таким образом, если российское сознание выражается лишь в русской художественной литературе и религиозно-философских трактатах, то для русского ума такое ограничение унизительно: он не способен подняться до мысли в форме понятия. Но с этим никак нельзя согласиться. Увы, религиозно-философская мысль России является во многом эпигонской по отношению к трудам отцов церкви и собственно философских авторов. В лучшем случае здесь перепевы Шеллинга, да и то позднего, немножко Гегеля, обильно – Шопенгауэра» [1, 371].

Прогрессивная, соответствующая ноосфере и чуждая иррационализму и мистике мощная струя духовной культуры нашла свое проявление в трудах выдающихся российских ученых-натуралистов и обществоведов. По мнению Ю.А.Жданова, именно они, эти ученые выступают предвестниками нашего ноосферного будущего, гарантируя развитие государственности.

Наука, государство, ноосфера – эти понятия и у Вернадского, и у Жданова тесно взаимосвязаны. В своем письме к академику Ю.С.Осипову по поводу избрания его Президентом Российской Академии наук, Ю.А.Жданов писал: «Еще Вернадский Владимир Иванович в работе по истории науки России поставил вопрос: кому в нашей стране нужна наука? Не нужна она крепостному крестьянину – отвечал он, - не нужна помещику, дворянину, купцу. Нужна она лишь государству. Чтобы иметь пушки, нужен металл, а значит – руда; нужен порох, а значит – селитра. Чтобы строить корабли и водить их, необходимы знатоки навигации, баллистики; нужны компас, астролябия, морские карты. Государству нужно изучать историю, обычаи, хозяйство своих и соседних народов, чтобы вести разумную политику» [Цит. по: 9].

Аргументируя далее необходимость государственной поддержки науки, Ю.А.Жданов отмечал, наука как ядро ноосферы противостоит обыденному сознанию, которое основывается на эмпирическом опыте, традициях и привычках, эмоциях и представлениях, подчас – на суевериях и алогических конструкциях, на мифах и настроениях. Возникает проблема соединения этих двух уровней общественного сознания – теоретического, научного и повседневного, обыденного – в единое целое. Одним из механизмов такого объединения является идеология, в рамках которой осуществлялась попытка согласовать миропонимание, интересы людей с определенными научными системами. «Теперь эта идеологическая связь разрушена. Отсюда – лавинообразное вторжение в сознание людей обскурантизма, мистики, астрологии, хиромантии, гороскопов, колдовства и телепатии. Псевдонаука заговорила на языке космических биополей, кварков, рибонуклеиновых кислот, приписывая им самые фантастические свойства.

Вопрос Вернадского: кому нужна наука? – вновь обращен к государству.

В условиях крушения идеологических скреп, их пытаются возместить другими связующими» [9]. К таковым относят, во-первых, «общественное мнение». Это звено никак нельзя признать достаточным и эффективным механизмом, хотя бы потому, что голосованием или социологическими опросами научные истины не открываются, а один в науке (Галилей) может быть прав против большинства.

Во-вторых, на роль общего звена между наукой и обыденным сознанием начинает претендовать и религия. Но если история науки Запада, замечает Ю.А.Жданов, знает ученых служителей церкви (Джордано Бруно, Мендель, Тейяр де Шарден), то «наши батюшки всегда были далеки от науки». Редкие исключения, такие как профессор Войно-Ясенецкий, митрополит Симферопольский, получивший во время войны Сталинскую премию за труд по гнойной хирургии, лишь подтверждают правило.

В-третьих, представляется, что обыденное сознание будет связано с наукой через предпринимателя, заинтересованного в новых технологиях. «Но технология, - возражает Ю.А.Жданов, – еще не наука, да и опыт не дает здесь радужных надежд, поскольку погоня идет за деньгами, прибылью, а не за знаниями. Экономисты не могут усвоить простую истину Рикардо-Маркса, что к науке не приложимы стоимостные оценки, поскольку ее результат носит непосредственно-общественный, универсальный характер и не нуждается в подтверждении через рынок. Из истории науки мы знаем, что Дарвин или Эйнштейн совершили свой научный подвиг не для того, чтобы обогатиться» [9].

Следовательно, в этих драматических условиях, как и во времена Вернадского, многократно возрастает роль государства и государственных институтов, в частности, роль Академии наук. Ноосферный процесс осуществляется не только развитием фундаментальных и прикладных исследований, но и объединением науки и обыденного сознания «путем целенаправленной, длительной, широкой системы мер и воздействий. Нужна программа культурного подъема народа» [9].

Ю.А.Жданов неоднократно подчеркивал многонациональное единство отечественной культурной традиции. Мультикультурализм, соцветие этнических культур Азии и Европы, Востока и Запада, Севера и Юга также выступает фактором ноосферогенеза. «И односторонняя «вестернизация» или «американизация» может лишить нас исторической специфики, а тем самым обеднить и все человечество, для которого наше Отечество – одна из сфер формирования своеобразной цивилизации, наряду с другими. В этом подходе нет какого-либо мессианства, а если и есть, то лишь такое, которое должно быть присуще любому своеобразному культурному кругу. Не будем же мы отрицать особенность Латинской Америки с ее специфическим синтезом культур индейцев, испанцев, португальцев, африканцев. Ныне своеобразные цивилизации формируются на Дальнем Востоке на основе синтеза традиционных культур и форм общения с западноевропейскими. Никакая культура не может развиваться только из себя, не взаимодействуя с другими культурами. Наше Отечество, благодаря единству исторических судеб населяющих его народов, создало самые благоприятные возможности для взаимного обогащения культур – аксиома, признаваемая во всем мире» [1, 44].

И вот теперь эти «благоприятные возможности» практически утрачены. Размышляя над судьбой славянской цивилизации, Ю.А.Жданов отнюдь не был склонен идеализировать те сложные исторические процессы и реальные противоречия, которые - благодаря разноплеменности и разнообразию физико-географических условий – породили центробежные силы и привели к распаду Союза. «Вряд ли другие народы задавались проблемой – быть ли их стране? Но уж если она возникла, то надо ее решать. Итак, сохраним ли мы наше историческое единство или располземся по швам, превратившись в скопище вечно грызущихся уделов, науськиваемых друг на друга извне?» – с горечью вопрошал он [1, 41].

И вновь искал ответа у Вернадского: «В феврале 1917 года В.И.Вернадский призывал к мирному сожительству народов и сохранению общечеловеческих ценностей нашей страны». («Задача сохранения Российского государства, - писал тогда Владимир Иванович, – уменьшение центробежных сил в ее организации – является одной из наиболее важных задач государственной политики. До сих пор эта задача решалась попытками подавлять центробежные стремления грубой силой и насильственной русификацией. Едва ли можно сомневаться, что дальнейшее движение по этому пути невозможно: оно противоречит и мировому положению России среди окружающих ее возрождающихся к сознательной жизни наций, и тем требованиям, какие ставит для правильной жизни современное человечество. Эти требования с каждым поколением все более и более непреоборимые и сильные, связаны с равноправным существованием всех народов и всех граждан»).

«Трагично жаль, что эти слова не были услышаны многими, задумавшими и осуществившими распад СССР. Не знали они ни Павлова, опасавшегося утраты единства страны, ни Вернадского, ни скромного полкового священника Благосветова, который предупреждал против «политического огородничества» - пересадки политических «овощей» с западных – на наши грядки» [1, 70]. И далее: «Ложная и произвольная теория «огородников» наносит ущерб общественной жизни и калечит судьбы миллионов людей. Но кому сейчас дело до Благосветова, Менделеева, Вернадского, Пушкина, Циолковского, Павлова и других ярчайших звезд русской и мировой науки и культуры?» [1, 146].

На первый взгляд может показаться, что размышления Ю.А.Жданова слабо соотносятся с реалиями нового, постсоветского мироустройства. Мол, мы живем в независимой, демократической Украине, страной со своими собственными экономическими интересами, сформировавшейся политической нацией, вот-вот вступим в Европу, и действительно - что нам до них? Но давайте задумаемся – разве цивилизационная принадлежность многонационального и многомиллионного народа определяется лишь политическим декларациями избранного на пять лет «гаранта Конституции»? Не слишком ли зыбкими выглядят подобные установки? И могут ли они пересилить более, чем трехвековой опыт совместного сосуществования наших народов в едином государственном организме, общую культурную традицию, веру, язык?

Сложно не согласиться с Ю.А.Ждановым, который утверждал, что при всех искажениях в национальной политике (депортация народов и др.) в годы советской власти было сделано очень много для реализации программы Вернадского. Крушение СССР не было распадом очередной колониальной империи типа Британской или Испанской. «Советский Союз не был империей, поскольку в нем не существовало этнокласса; были сделаны огромные усилия по развитию национальной экономики и национальных культур. Россия отнюдь не эксплуатировала другие республики, а бескорыстно помогала им в становлении, формировании государственности, хозяйства, технологии, образования, науки, здравоохранения. В то же время республики помогали своим сотрудничеством России. Этого не зачеркнуть» [1, 142].

И если мы сегодня и проживаем по разные стороны границ, то, по крайней мере, мы принадлежим к единой цивилизационной общности. А логика ноосферы – не в самоизоляции, а в движении к общепланетарному «мирному сожительству народов».

Подводя итоги сказанному, отметим еще раз те моменты в понимании государственности, цивилизации и науки, которые объединили В.И.Вернадского и Ю.А.Жданова. Это, во-первых, сама гипотеза ноосферного будущего человечества, в которой существеннейшая роль отводится прогрессу науки.

Во-вторых, это понимание особой ценности традиции российской государственности, нашего общего Отечества или, говоря словами В.И.Вернадского, «государства-континента». В этом концепте выражается важная идея непрерывности обширной территории страны с общей исторической судьбой всех населяющих ее народов.

В-третьих, это идея «общечеловеческих достижений», к которым относятся не только выдающиеся памятники материальной и духовной культуры народов мира, но и сами цивилизации (в том числе целостная славянская цивилизация), открывающие перспективы формирования «единой мировой организации человечества».

В-четвертых, принципиально важным моментом является понимание механизмов реализации таких перспектив, которые носят не имперский, но демократический характер. Мы абсолютно не ценим и даже сознательно разрушаем то, к чему так сложно и долго идет демократическая Европа – к идее «общего дома», «континента без границ». С исторической точки зрения у русских, украинцев, белорусов гораздо больше общего, чем у немцев, французов и итальянцев, но последние осознают стратегическую перспективу государственных объединений, а первые – нет, без жалости теряя то, ради чего жили и умирали поколения наших предков.

Приходится констатировать, что у современной молодежи купируется чувство Родины, которое искусственно подменяется шароварно-мещанским чувством «хаты с краю». Для Вернадского и Жданова чувство Родины – великое и святое чувство. А потому – «нет прощения демагогам, которые заимствовали у буржуазных политологов и публицистов бессодержательные клише и штампы о наличии у нас унитарного государства, об «империи зла». Можно только сожалеть о политических деятелях, спекулирующих на узколобых лозунгах суверенитета. Они ничем не отличаются от своих средневековых предков, удельных князей, живших по принципу: «Как бы мне дождаться чести, на Путивле князем сесть, пожил бы я всласть, ведь на то и власть». Мещане и обыватели не могут вместить в свои мозги идею Маркса и Ленина: мы сторонники централизованных государств. Государств, свободных от затхлого партикуляризма и обывательского провинциализма. Только такие государства творят историю» [1, 59], ибо они соответствуют ноосферному идеалу.