Фоменко М

Нет нужды убеждать кого-либо в том, насколько опасным и критическим является настоящий момент исторического развития человечества и насколько трудно предложить сколько-нибудь убедительный и реальный план выхода из сложившейся кризисной ситуации. Экологическая катастрофа на наших глазах из мрачного прогноза превращается в неотвратимую реальность. Вопрос не в том, как ее избежать, а в том, как ее пережить, т.е. как смягчить ее действие, как затормозить лавину техногенных и культурогенных последствий всего того, к чему привела нашу Планету современная цивилизация.

От нас, живущих в третьем тысячелетии, все настойчивее требуется разобраться с теми проблемами и опасностями, которые подстерегают человечество в дальнейшем. Все чаще мыслители приходят к выводам, что если не будет резко изменен вектор глобальной и внутрегосударственной политик, если мир не обратится к традиционным, проверенным веками ценностям, творчески не использует исторический опыт, ему грозит вырождение и гибель.

Современное общество уже реально начинает ощущать возможность реализации мрачных пророчеств Ж.-Б.Ламарка, более двух веков назад писавшего о том, что предназначение человечества в самоуничтожении, чего оно достигнет, разрушив собственную среду обитания, и куда более древних апокалипсических предсказаний Библии [7, 647]. Этих и многих аналогичных примеров достаточно для того, чтобы высказать гипотезу о формировании в современном массовом сознании установки, признающей конечность человеческой цивилизации, ожидания «конца света» - установки, которую можно охарактеризовать как экологический эсхатологизм.

Понять смысл экологического эсхатологизма невозможно без обращения к изначальному смыслу термина эсхатология. Эсхатология – учение о конечных судьбах человеческой личности и всего сущего в “вечности”, т.е. в самой дефинитивной перспективе за пределами истории, биографии, вообще “этого” мира. В теологии различается индивидуальная эсхатология, т.е. учение о посмертных судьбах единичной человеческой души, и универсальная эсхатология, т.е. учение о цели и назначении космической и человеческой истории, об их конце и о том, что за этим концом последует [1, 467]. История в христианском мировоззрении изображается как целесообразный процесс, направляемый Богом к заранее предопределяемой цели - царству Эсхатона (“царству Божию”). Христианские мыслители изображают “царство Божие” как мир истинного, прекрасного и совершенного, в котором человек будет находится в полном единении с Богом. Достижение “царства Божиего” – это конечная цель и смысл человеческого существования. Это положение является основой христианского мировоззрения и признается всеми направлениями христианской философии и теологии. Расхождения между ними начинаются, когда речь заходит об истолковании этого “царства” и путей, ведущих к нему.

Названные теологические истины были существенно расширены и углублены религиозной философией и историософией. В частности, эсхатологические и апокалипсические настроения исторического самосознания исследовались такими авторами как Н.Бердяев, Вл.Соловьев, К.Леонтьев, Г.Флоровский, С.Булгаков, Н.Федоров и др. Среди современных философов, занимающихся изучением проблемы экологического кризиса, экологического самосознания, эсхатологических ожиданий можно назвать Н.Моисеева [8], А.Толстоухова, М.Кутырева [5], М.Жутикова [3], В.Лося [6], Б.Миркина [7], Л.Уайта [10], Р.Атфилда [2] и др.

Вместе с тем, работы, в которой экологический кризис и эсхатологические ожидания рассматривались бы в единой увязке, автору неизвестны. Поэтому, на наш взгляд, является актуальной цель статьи – дать определение экологического эсхатологизма как установки современного массового сознания.

Прежде всего, необходимо выяснить, в какой исторический момент произошел фатальный раскол в отношении «человек – природа». Однако при нынешнем состоянии экологических исследований мы не способны точно установить, где и когда человек осуществил решающие изменения в жизни природы, какой вклад он внес в формирование нынешней ситуации. Ясно лишь, что именно люди сыграли здесь главную роль. Человек, как только расселился на Земле, стал воздействовать на свое окружение. Вспомним, что во всем Древнем мире люди, охотясь на животных, выжигали большие лесные массивы, и на их месте образовались крупные луга и пастбища. Существует гипотеза, что таким путем в эпоху плейстоцена на большей части земного шара были истреблены крупные млекопитающие. Не менее 6 тыс. лет назад человек воздвиг дамбы Нижнего Нила, тогда как болотистые африканские джунгли создала сама природа без помощи человека. Террасирование, ирригация, сверхэксплуатация пастбищ - все это делалось издавна в самых разных районах. Древние римляне вырубали леса, чтобы строить корабли для войны с Карфагеном, то же самое делали и крестоносцы, оснащая флот для достижения своих целей, - и в результате основательно менялась экология целых регионов.

В последней трети XX века мы столкнулись с обостряющейся проблемой, связанной с необходимостью избежать ответного экологического удара. В историческом же плане особое внимание привлекает эпоха, когда у ряда европейских народов начали развиваться естественные науки, претендовавшие на понимание природы вещей. Важен также и многовековой процесс накопления технического знания и мастерства, который шел иногда быстро, а иногда и медленно. К середине ХIХ века наука и техника соединились. Наш экологический кризис – это результат становления совершенно новой демократической культуры. Такой демократизированный мир вряд ли сможет выжить вопреки всему, что он сам же и породил, если не будут переосмыслены выстроенные догмы.

Обращает на себя внимание тот факт, что современная наука и мировоззрение столь пропитаны ортодоксальным христианским высокомерием в отношении к природе, что не следует ждать разрешения экологического кризиса только от них одних. Корни наших экобедствий столь основательно религиозны, что и средство избавления тоже должно стать религиозным по своей сути, как бы мы его ни называли. Мы должны заново осмыслить и глубоко пережить в душе, в чем же состоит наше подлинное предназначение и какова наша природа [10, 189-202].

Существует точка зрения, согласно которой источником наших экологических проблем является иудейско-христианская вера в то, что человечество было создано для господства над природой; вера, которую, по данной теории, можно интерпретировать и как позволяющую людям обращаться со своим природным окружением как им угодно. Сторонники данной позиции чаще всего ссылаются на следующие строки из «Бытия»: Бог создал людей, “и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле” (Быт 1.26). И заповедал людям: “плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею” (Быт 1.28). Принято считать, что с точки зрения Ветхого Завета природа не является священной. Таким образом, Создатель и его создание отличаются самым радикальным образом, более того, будет идолопоклонством обоготворять тварь, поэтому нет святотатства в том, чтобы считать все сущее ресурсами для блага человека.

Но существует и противоположная позиция, основанная на вере в то, что человек может правильно использовать природу, не оправдывает безответственного обращения с ней. Аргументируя эту позицию, богословы указывают на те фрагменты библейских текстов, в которых отмечается гармоническое сочетание человека и окружающей его среды, животного и растительного миров. В Книге Притчей Соломоновых находим: «праведный печется и о жизни скота своего» (Притч 12.10), а в Книге Бытия читаем: “и взял Господь Бог человека и поселил его в саду Эдемском, чтобы возделывать его и хранить его” (Быт 2.15). Человек был помещен в мир, чтобы присматривать за ним для Господа и сохранять его как источник радости, а не только для пропитания (Быт 2.9). Иисус говорит о «полевых лилиях» и восхищается видом растений и тем, что они обладают собственной ценностью (Мф 6.28 - 30). В Евангелии от Иоанна (10.11) Иисус утверждает, что добрый пастырь, в противовес наемнику, жизнь свою полагает за овец. Касательно отношения к природе Новый Завет отличается от Ветхого окончательным снятием различий между чистыми и нечистыми животными (Деян 10.11) и отменой жертвоприношения животных.

Примеры можно продолжать, но сказанного достаточно для того, чтобы сделать вывод: и в Ветхом и в Новом Заветах есть понимание самоценности всего живого, а это означает бережное отношение ко всему сущему, которое в Ветхом Завете выражено в явном виде. Господство человека над природой означает и его ответственность перед Богом, который сам оценил все им созданное как «очень хорошее» (Быт 1). Совершенно ошибочно считать, что если людям как существам моральным столь многое вверено, то это непременно должно означать отсутствие моральных запретов на практике. Господь, по Библии, заботится о благосостоянии всего живого, а не только человека (Пс 104), и люди в соответствии с этим обязаны заботиться о природе, не разрушать ее целостность в безжалостном подчинении собственным нуждам. Хотя Библия и не устанавливает эти обязательства в виде четко выраженных принципов, но, тем не менее, устраняет деспотический и антропоцентрический подходы к природе. В действительности же Библия явно и неявно несет в себе многие из необходимых составляющих для продуманно взвешенной экологической этики [2, 203-218]. Вопрос состоит лишь в том, как ее трактовать: как удобно или как должно. Истоки экологического кризиса связаны с верой, что человек был сотворен по образу и подобию Божию, что он причастен трансцендентности по отношению к природе и что весь порядок мирового природного бытия был создан ради человечества. А вместе с этой верой в массовое сознание проникают новые – в экологическом духе – интерпретации старой идеи о «втором пришествии» и «конце света».

Господствовавшие в Средние века, они вновь обостряются под влиянием как объективных (первые признаки наступающего экологического кризиса), так и субъективных (новое столетие, рассчеты французского астронома К.Фламмариона, в соответствии с которыми предполагались столкновение нашей планеты с кометой Галлея и неминуемая гибель человечества в ядовитой цианистой атмосфере газового шлейфа кометы [11] и т.п.). Эти настроения нашли некоторое отражение в дневниковых записях Л.Н.Толстого, в концепциях “трагической диалектики”, сводящихся к рассуждениям о близком “закате” цивилизации [9, 7].

В том же направлении работали и историософы, размышлявшие над ходом и смыслом человеческой эволюции. В конце ХІХ века вышла работа Шпенглера “Закат Европы”, посвященная оценкам исторических перспектив человечества, где прогнозировался скорый упадок Западной цивилизации. История человечества рассматривалась Шпенглером, как ряд стадий - возникновение, расцвет и упадок независимых, замкнутых циклических культур. С точки зрения теории цикличности цивилизаций особенно важным в этой книге представляется тезис об определенной продолжительности жизни и определенном темпе развития формируемых и сложившихся культур: “Каждая культура, каждая ранняя пора, каждый подъем и спад, каждый из ее внутренне необходимых уровней и периодов имеют определенную, всегда равную, всегда со значимостью символа периодически возвращающуюся длительность” в 50, 300, 1000 лет [12, 23-68].

Следует отметить, что до ХХ века люди жили в мире, соразмерном с их чувственными и мыслительными возможностями. Потом к ним прибавились микро- и мегамиры, которые нашими телесными органами непосредственно не воспринимаются. На самой Земле началось освоение недр, глубин океана, где фактически нет органических форм материи, овладение скоростями, с какими не передвигается ни одно живое существо. Возникло понятие ноосферы, и мир человека перестал быть равновеликим его дому. Природное бытие людей (узкий диапазон температур, давления, состава воздуха, в котором существует жизнь) вступает в противоречие с их деятельностной реальностью и при случайном контакте с ней (с радиацией, излучением, скоростью) терпит поражение. Собственно человеческая реальность стала частью технической, но человек в ней действует. Живое - за пределами жизни! Мир приобрел постчеловеческое измерение. В этом также заключается глубинная причина проблем экологии и гуманизма [4]. Поэтому рассуждения о конце истории, о «закате Европы», «закате» цивилизации, постисторическом времени, экологическом конце света актуализировались в умах ученых. Возросло пессимистическое настроение в обществе в связи с увеличивающемся разрывом между частями «человек – природа». Экологический пессимизм, овладевающий умами исследователей, становится частью истории.

Так, в свое время большой научный и общественный резонанс получила гипотетическая математическая модель Дж.Форрестера, выполненная под эгидой Римского клуба и основанная на анализе взаимосвязи нескольких параметров (население, капиталовложения, географическое пространство, естественные ресурсы, загрязнение среды и производство продуктов питания). В соответствии с одним из вариантов модели “мировой динамики”, который основан на предположении, что в будущем будут сохранены нынешние физические, экономические и социальные параметры развития, следует: до определенного периода количество продуктов питания, объем промышленного производства и численность населения экспоненциально возрастают. Однако в пределах порядка 2100 года должно произойти истощение естественных ресурсов, сокращение промышленного производства, загрязнение среды обитания человека и уменьшение численности населения. Следовательно, человечеству не избежать грозящей экологической катастрофы [6, 213-215].

Одним из крупнейших событий в истории естественных наук явилось разработанное В.И.Вернадским учение о биосфере и ноосфере - сфере разума, высшей стадии развития биосферы в результате человеческой деятельности. Однако ряд ученых высказывает достаточно негативное отношение к данной концепции. Так, например, придерживается пессимистического взгляда на вхождение в “эпоху ноосферы” В.А.Кутырев: “Основоположники учения о ноосфере (Э.Леруа, П.Тейяр де Шарден, В.И.Вернадский) верили, что человеческий интеллект, превращаясь в планетарную геологическую силу, приведет к упорядочению природной и социальной деятельности, к более совершенным формам бытия. Мы живем во время, когда деятельность человечества преодолела границы биологической реальности и стала определяться достигнутой мощью разума. Однако в конце ХХ в. люди заговорили о выживании. Как же теперь относиться к сложившимся еще в начале века взглядам на ноосферу? Не следует ли пересмотреть их ввиду явного несоответствия надежд и результатов?” [5, 3-10].

Невозможность реализации идей В.И.Вернадского отмечает и Б.М.Миркин: ”Утопизм Вернадского проявился в вере в возможность преобразования биосферы в ноосферу с помощью человеческого разума и изменение положения человека в трофической системе, переводе людей на автотрофное питание, синтезируемую пищу. Не говоря уже о технологических сложностях производства синтетического белка и тяжких последствиях такой диеты для здоровья человека. Утопичность ноосферы Вернадского заключена в неминуемом возрастании вложений энергии. А между тем при нынешнем гетеротрофном питании основным источником производства пищи служит экологически чистая и неисчерпаемая солнечная энергия. Ноосфера станет гарантией выживания лишь в том случае, если будет организована в полном соответствии с четырьмя законами экологии Коммонера: “Все связано со всем; все должно куда-то деваться; ничего не делается даром; природа знает лучше”. Создаваемые человеком экосистемы надо встроить в биосферу так, чтобы она сохранилась как саморегулирующаяся целостность и ее защитные функции гасили нарушения при хозяйственной деятельности людей” [7, 648].

Реалии нашей жизни показывают, что мы находимся лишь на начальном этапе создания ноосферы. Академик Н.Н.Моисеев подчеркивает, что “вступление человечества в эпоху ноосферы, т.е. переход биосферы в ее новое, управляемое состояние, произойти стихийно не может. Этот переход потребует от человечества огромных усилий, перестройки его общественных и социальных структур, ибо в эпоху ноосферы все большую роль будет играть экологический императив, т.е. осознанное поведение людей, согласованное с объективно необходимыми требованиями квазистабильности окружающей среды. Экологический императив закладывает весьма жесткие ограничения на общественное развитие, на поведение человека и человечества. Вот почему утверждение о неизбежности перехода биосферы в ноосферу представляется неправомочным: он не может произойти автоматически, человечество должно оказаться способным его осуществить. Он выдвигает, в частности, множество проблем перед науками об обществе, ставит на повестку дня вопросы морали, этики, поднимает проблему нравственного императива” [8, 609].

Однако относительно судьбы идей В.И.Вернадского можно утверждать, что человеческая цивилизация до сих пор не до конца осознала возможность прекращения своего существования и поэтому недооценивает учение о биосфере и ноосфере. Лишь на рубеже 1960 – 1970-х годов, когда возникшие экологические проблемы антропогенного происхождения достигли планетарного масштаба, учение В.И.Вернадского о биосфере и установленные им закономерности стали использовать при планировании и проведении крупных природоохранных мероприятий [13, 766].

Глобальный экологический пессимизм связан, главным образом, с конечностью Земли. Природа сама ставит пределы роста. Эту преграду хотят преодолеть выходом в космос, но при этом забывается главное: пределы человека. Здесь космос не поможет. Нам, людям, преодолеть их нельзя. "Или мы останемся какие мы есть, или нас не будет," - так ответил один римский папа на предложение изменить символ веры. То же самое можно ответить энтузиастам автотрофности, бессмертия и прочим техницистам. У всех вещей есть своя мера. Не надо освобождать будущее от прошлого. Надо стремиться сохранить все модусы бытия. Их центр - настоящее. Это требует устойчивого и стабилизированного развития, динамического и непрерывно меняющегося равновесия с центром вокруг человека, с сохранением его идентичности.

Проблема человека, которая по определению В.Кутырева становится в разряд глобальных, поднимается в его работе «Вечное возвращение». Вырождение человека естественного, эмоционального, общительного, а так же морали, отделение его от природы, которая позволяет очиститься (катарсис), быть самим собой, продолжать жизнь на земле, учитывая законы природы превращает homo sapiens в человекообразного робота… Иссыхание души, бесплодие тела и расцвет умственной деятельности. Это техногенный, компьютерный, мультипликационный человек. Он почти не любит, судорожно эксплуатирует остатки сексуальности и все время "познает". В отношениях друг с другом следует принципу полезности, все продавая и покупая… Homo ratio, Homo оeconomicus…

В ХІХ веке, когда заговорили о смерти Бога, когда рационализм и наука, схватив его за бороду, стаскивали с небес, Ф.М.Достоевский восстал против науки: "Если истина вне Христа, то я останусь со Христом, а не с истиной". Теперь, когда дело идет о смерти человека, можно только повторить: "Если прогресс и техника переступают через человека, то я предпочту остаться с человеком, а не с техникой". Люди должны быть с людьми и людьми - вот "Третий Завет" на третье тысячелетие. Следовать ему почти невозможно, а не следовать - значит не жить [4].

Сегодня экологическое состояние Земли М.Жутиков сравнивает с процессами поражения здорового организма природы опухолевым образованием, где “опухолевая клетка, и ячейка технологическая используют окружающее живое вещество как материал для своего строительства, игнорируя взаимосвязи этого живого вещества, прорастая в него и замещая его собою, питаясь ее соками и надвигаясь на нее. Следствием является нарушение естественных кругооборотов. Опухоль "не спросясь" занимает живую территорию, сопровождаясь искажениями в обмене. Компоненты живого целого, организованные по-новому, перекрывают, захламляют каналы нормального кругооборота веществ и тем прерывают жизненные циклы. Паразитически поглощаются необходимые жизни вещества и накапливаются чуждые ей и угнетающие ее…

Функциональная жизнь в пораженном организме вынуждена отступать в зоны относительного здоровья, где пытается мобилизовать защитные ресурсы, нагрузить здоровые части организма задачами, до того им не свойственными и все более их изнуряющими. В природе мы видим поначалу попытки одолеть "опухоль" изнутри ее самой: это прорастание травы сквозь асфальт, заселение разнообразной жизнью промышленных установок и устройств и т. п. Однако шансы на выживание таких зон, сжатых до некоего минимума, сохраняются уже ценой вырождения, а при дальнейшем сжатии резко падают. На оставляемой территории поражается все больше функций природного метаорганизма (гибель почвенных, речных, океанских микроорганизмов; перерождение облученных особей; кислотные дожди, идущие вместо обычных, угнетают жизнь растений, насекомых, земноводных, птиц; вокруг протекших нефтеносных танкеров на многие десятки километров подавляется живое и т. д.). В природе является все больше объемов, из которых живое вытесняется, хоть на время, полностью: если ранее это могло быть в жерлах вулканов, то сегодня это имеет место внутри объемов горения, взрыва, ядерной реакции (силовые установки, двигатели, горящие газовые струи), внутри некоторых химических веществ [3]… Таких объемов становится все больше, а катастрофы, связанные с деятельностью человека, начинают преобладать над естественными и все чаще провоцировать естественные.

Итак, человечество постепенно начинает осознавать, что оно стоит на пороге катастрофы, требующей перестройки всех оснований планетарного бытия, что оно находится в преддверии смены характера самой эволюции биологического вида homo sapiens. Иными словами, общество стоит на пороге нового витка антропогенеза.

Возникающие время от времени дискуссии пока только фиксируют нарастающее неблагополучие, но они еще очень далеки от раскрытия всей глубины происходящего, а тем более от готовности предложить какую-либо альтернативу современным тенденциям экологического эсхатологизма. Еще никто не рискнул продемонстрировать настоящую правду во всей ее обнаженной непривлекательности, и мировое сообщество только подходит к пониманию того, что оно, по-видимому, уже исчерпало тот потенциал своего развития, который получило при завершении предыдущего этапа антропогенеза.

Сегодня, когда экологов, зеленых, других защитников природы спрашивают, что они реально сделали, какой результат дали, они могут указать хотя бы на то, что не дали сделать: срыть, перегородить, повернуть. Это тоже надо учитывать как результат, сегодня, видимо, главный. Ведь прогресс идет, а для борьбы с ним, для его регулирования нужны все человеческие силы. В современных условиях сознательные усилия людей должны носить тормозящий характер. Да, прогресс не остановишь. Но неизбежен и конец одного человека. Каждый знает, что его не миновать, однако принимает меры, чтобы "остановить мгновение". Почти никто не считает такие заботы бессмысленными. Человечество должно жить вопреки логике [4].

Таким образом, подводя итог вышесказанному, следует отметить, что причина экологических бедствий лежит в ошибках, допущенных человечеством – в выборе ошибочных ориентиров, следствием которых оказывается ущерб, нанесенный и природе и человеческой сущности. Поэтому умонастроением современного массового сознания овладевает экологический эсхатологизм – учение о конечности существования человечества и всего живого на Земле вследствие предпринимаемых техногенных воздействий на окружающую среду обитания, результатом чего является уничтожение природы, нарушение экологического баланса, усугубление положения человека, но при своевременном осознании сложившейся катастрофической ситуации человечество все еще может изменить свое влияние на природу, продлив пребывание людей на Планете и жизнь Земли.