«РУССКИЙ КОСМИЗМ»
И ПОСТРОЕНИЕ В.И.ВЕРНАДСКИМ НАУЧНОЙ КАРТИНЫ МИРА
Построение целостной научной картины мира, которая отражала бы взаимосвязь систематизированных, исторически полных образов и моделей природы и общества, всегда являлось и является одной из важнейших задач, которые стоят перед наукой и философией. Чтобы познать бытие, человек из частных знаний о феноменах и закономерностях развития материального мира пытается создать общее – научную картину мира, содержание которой не оторвано друг от друга, не фрагментарно, а составляет единство знаний о природе, определяющей стиль научного мышления на данном этапе развития науки и культуры человечества.
Так, например, в конце ХІХ столетия под влиянием великих открытий в области естествознания возникла необходимость пересмотра основополагающих позиций существующей картины мира. В тот период в науке господствовал аналитический подход к анализу процессов и явлений, нашедший свое продолжение в стремительном развитии техники. Зародившаяся в эпоху Просвещения уверенность в конечном торжестве человеческого разума нашла подтверждение в той форме сциентизма, для которой были характерны панлогизм и эмпиризм. Казалось, решение какой угодно сложной научной задачи – вопрос лишь времени. В среде ученых зрело убеждение, что окружающий мир в принципе достаточно прост и подчинен нескольким интерпретирующим схемам, описывающим действие механизмов, воздействие на один из элементов которых с необходимостью приводит к предсказуемому действию другого элемента. Такой стиль мышления оправдал себя в области инженерии и был подкреплен успехами технического прогресса.
Однако, инженерное мышление очень скоро оказалось в ловушке, которое само себе создало. Картина мира, состоящая из механизмов, не включала в себя самого человека. Он оказался как бы внешним наблюдателем вроде астронома, в телескоп созерцающего звездное небо, или энтомолога, рассматривающего в лупу чешую бабочки. И обесчеловеченная природа действует по своим собственным – «механистическим» законам. Человек, таким образом, бытийствует сам по себе, а природа – сама по себе. Философы порой пытались объединить обе эти противоположности, но зачастую такие попытки оканчивались теологическими концепциями, которые изначально не могут удовлетворить науку.
Вместе с тем, все тот же ХІХ век возродил тип мировоззрения далекой античности, для которой было характерно ощущение глубокой сопричастности человека к природным процессам, неотъемлемого единства и целостности всех без исключения составляющих природы. Человек рассматривался не иначе как микрокосм, миниатюрная модель Вселенной. При этом данные умонастроения были не только возрождены, но и обогащены всеми достижениями естествознания за прошедшие два с половиной тысячелетия. Это умонастроение получило название космизма, а его отечественный инвариант – русского космизма.
От античных времен в русский космизм перешло понимание Космоса как упорядоченного Универсума, который противостоит Хаосу. Александр Гумбольдт, подводя итоги развитию европейского естествознания в 1-й половине ХІХ века, писал в своей книге “Космос”: “Моим главным желанием всегда было стремление охватить явления внешнего мира в их всеобщей связи, природу как целое, движущееся и питающееся внутренними силами”. Космисты усматривали свое назначение в открытии имманентного, внутренне присущего “разума Вселенной”. Поэтому картина мира без человека в ней не устраивала космистов. Отныне, как и в античные времена, человек снова становился действующим лицом, неотделимым от космоса, его частью, его элементом. И он изучал теперь природу, космос не как посторонний наблюдатель, а «изнутри» - как непосредственный участник изучаемого процесса.
В основе рассматриваемой проблемы, таким образом, лежит противоречие между описанными выше мировоззренческими установками в осознании места человека в этом мире.
Данная проблема является частью более широкой задачи создания синтетической научной картины мира. Именно космисты в своих натурфилософских построениях выступили предвестниками перехода от аналитической методологии к синтетической, интуитивно выразив в своих работах ограниченность частных наук и изначальную ущербность биполярности «сциентизм-антисциентизм», к одному из полюсов которого традиционно тяготели мыслители того времени.
Нельзя сказать, что русскому космизму не повезло в плане исследовательского внимания. Данное течение было широко разрекламировано в отечественной науке в первой четверти ХХ века, а после первых полетов советских космонавтов на околоземную орбиту в трудах русских космистов стали усматривать прямые указания на необходимость и возможность освоения человеком космического пространства. Однако затем это философское направление было незаслуженно забыто историками науки, оттесняемое более современными, преимущественно западными направлениями и школами. С тех пор обращение к теме русского космизма стало достаточно редким явлением на страницах отечественных журналов и монографий.
В частности, академик Н.Н.Моисеев посвятил интересующей нас теме специальную статью «Русский космизм и учение В.И.Вернадского о ноосфере» [1, 604-610]. Анализируя причины и условия возникновения русского космизма, он выдвинул гипотезу, что корни космизма кроются в истории российской науки ХVIII столетия. «Первыми учеными-естествоиспытателями в России, - писал он, - были немцы или немецкие швейцарцы. Они принесли с собой и специфическую культуру научных исследований. Ее особенность – тщательная обработка отдельных деталей и приверженность к определенным стандартам. Все это в определенной степени противоречило русскому темпераменту… Следующий слой – русские ученики немецких учителей – был в основном представлен эпигонами, а эпигонство, стремление во всем следовать своим учителям, редко бывает успешным. И в начале ХІХ века общий уровень науки в России несколько снизился. Но затем стали появляться русские ученики русских учителей, не обремененные жесткими канонами немецкой традиции. Они работали уже в том ключе, который отвечал особенностям русской национальной традиции (может быть, даже уместно сказать – национальному характеру). И вот появляется ряд блестящих имен. Этой плеяде ученых свойственно стремление к широте взглядов, стремление осмыслить изучаемое явление в целом, его место в потоке фактов. Возникают новые оригинальные «системные конструкции». Тому пример система Менделеева. Сеченов также, вероятно, был первым, кто начал изучать человека в его единстве. Не только психическом и физическом, но в единстве человека и окружающей среды» [1, 606].
Все вышесказанное в полной мере относится и к многогранному творческому наследию академика Владимира Ивановича Вернадского, объединившего в единой целостности разнообразные и, казалось бы, несоединимые и несопоставимые проявления этого мира – от кристалла до человеческого разума. Некоторые авторы напрямую называют В.И.Вернадского основателем космизма, однако, на наш взгляд, корректнее не отождествлять полностью, а усматривать определенное влияние на научные построения академика Вернадского со стороны русских космистов.
Именно так поступает С.Г.Семенова, которая еще в 1988 году опубликовала обширную статью в журнале «Знамя» (№ 3), неоднократно перепечатываемую в других источниках [см., например, 2]. В этой работе детально рассматриваются основные идеи космистов и их эволюция во взглядах Вернадского.
Подобной позиции придерживаются и участники 3-й Международной научной конференции “Творческое наследие В.И.Вернадского и современность” (“Вернадские чтения”), проходившей в Донецке 22-24 мая 2003 года. Одна из секций конференции носила название “Учение В.И.Вернадского и “российский космизм”. Различным аспектам проблемы были посвящены выступления М.Т.Братерской-Дронь [3], Н.И.Дьяченко [4], В.Б.Конько и Э.В.Полоховой [5], В.К.Трофимюка [6] и многих других авторов. Основной вывод, который делают участники конференции, заключается в разграничении натурфилософии космизма, аккумулировавшей в себе стратегические направления эволюции человечества, – с одной стороны, и науки, направленной на их практическое воплощение – с другой.
Справедливости ради следует отметить, что сегодня далеко не все исследователи принимают значение данной функции русского космизма. Например, киевские философы Киселев, Деркач и Толстоухов в вышедшей в 2003 году монографии “Концептуальні виміри екологічної свідомості” пишут, что “некоторые направления мысли, близкие к учению о ноосфере (например, космизм), фактически еще не были объектом трезвого анализа. Критический взгляд на них является будто бы непристойным и будто бы свидетельствует об отсутствии духовности у того, кто пытается замахиваться на их величие” [7, 276].
С такой позицией вряд ли можно согласиться. Во-первых, традиция критики космистов, обвиняемых в беспочвенных мечтаниях и абстрактных фантазиях, насчитывает уже более ста лет. Невзирая на их «духовное величие», космистов критиковали и в царские времена, и при советской власти, и, судя по приведенной монографии, после нее. Во-вторых, следует отметить, что не наука, а именно философия и религия – каждая на свой манер - если и не удовлетворяли, то хотя бы выражали стремление человеческой души найти ответы на вопросы особенного значения жизни во Вселенной, специфической миссии человека, его предназначения. Русский космизм относится к числу не научных, а натурфилософских концепций, только еще требующих своего научного обоснования. И академик Вернадский обосновывал и углублял эти натурфилософские взгляды именно с научной точки зрения.
Анализируя многочисленные публикации о деятельности этого ученого, создается впечатление об исключительности научных взглядов этого гения. Впечатление это усиливается длительным периодом невостребованности, а возможно – и недопонимания его идей со стороны научного сообщества.
Хочется особенно подчеркнуть изначальную «погруженность» В.И.Вернадского в процесс развития естествознания – как в России, так и за рубежом. Ни в коем случае его нельзя рассматривать как ученого-одиночку. Он – «один из…», но, безусловно, выдающийся в своей проницательности и мастерстве исследовательского синтеза. Его нельзя рассматривать в отрыве от общего контекста научного прогресса, и в этом плане он имел как своих предшественников, так и последователей. На наш взгляд, уникальности исследовательского синтеза академика В.И.Вернадского невозможно уяснить без учета того духовного окружения, той интеллектуальной атмосферы, в которой пребывал Вернадский большую часть своей жизни. На его взгляды оказали значительное влияние идеи малоизвестного, но талантливого русского физика Николая Александровича Умова, драматурга Александра Васильевича Сухово-Кобылина, украинского академика Николая Григорьевича Холодного, (который, к слову, предложил термин “антропокосмизм”), философов Николая Федоровича Федорова и Александра Леонидовича Чижевского, теоретика освоения космического пространства Константина Эдуардовича Циолковского и многих других мыслителей-космистов.
Таким образом, целью данной статьи является рассмотрение того влияния, которое оказывали натурфилософские построения русских космистов на процесс создания В.И.Вернадским научной картины мира.
В.И.Вернадский с самого начала своей деятельности не мог согласиться с мнением многих его современников, требовавших самодостаточности науки, ее изолированности от прочих форм духовного познания. «Развитие научной мысли, - писал В.И.Вернадский, - никогда не осуществляется в форме дедукции или индукции, она должна иметь свои корни в иной, более насыщенной поэзией и фактами области: это или область жизни, или область искусства, … или область философии» [8, 94]. Обращение ученого к философским, религиозным, эстетическим и проч. исканиям было, с одной стороны, во многом обусловлено широтой его интересов, разносторонностью подходов при решении стоящих перед ним научных задач, а с другой стороны – само детерминировало полет мысли академика, не признающего преград сложившегося в науке профессионального разделения труда. Его «Биосфера» – широкомасштабное, если можно так выразиться, эпическое полотно саморазвертывания жизни в ее земных формах, трансформации знаменитого «живого вещества» природы. Вместо привычного отношения к себе как к независимому организму, пусть даже взаимодействующего с другими организмами, В.И.Вернадский попытался выразить живые организмы как нечто целое и единое, так как все они есть функция биосферы и огромная геологическая сила. Населяющие Землю организмы являются не только совокупностью видов, но и живым веществом, связанным с внешней средой биогенным током атомов, своим дыханием, питанием и размножением.
Представить себе грандиозности исследовательского замысла Вернадского невозможно, не имея представления о соответствующих масштабах изысканий русских космистов, идеи которых частично предвосхитили, частично подсказали Вернадскому ход его размышлений.
Например, Николай Александрович Умов высказывал мысль о том, что возрастание сложности структуры живого организма обусловливает возрастание его противостояния среде. Поэтому параллельно с совершенствованием и усложнением собственной структуры у живых существ должны возрастать способности к творчеству, к постепенному переходу от бессознательных форм к сознательным актам. В этих идеях можно угадать истоки мыслей В.И.Вернадского о перманентном прогрессе массы мозга в живой природе. Д.Ле-Конт назвал этот процесс “психозойской эрой”, Д.Д.Дана – принципом “цефализации”. “Дана указывал, - ссылается Вернадский, - что в ходе геологического времени, то есть на протяжении двух миллиардов лет… наблюдается скачкообразное усовершенствование – возрастание – центральной нервной системы, начиная от ракообразных (на которых эмпирически и установил свой принцип Дана) и от моллюсков (головоногих) и заканчивая человеком. Это явление и названо им цефализацией. Раз достигнутый уровень мозга в эволюции не идет уже назад, только вперед” [9, 173]. У человека же данный феномен становится его родовою характеристикой.
Николай Федорович Федоров считал, что человечество путем общего познания и труда должно овладеть стихийными, слепыми силами вне и внутри себя, выйти в космос для его активного освоения и преобразования, тем самым получив новый – бессмертный – космический статус жизни. Сознательное управление природной эволюцией станет возможным благодаря грандиозному синтезу научных достижений, тотальному процессу познания, опыту и труду. Лишь при этих условиях то, что невозможно сегодня, станет возможным завтра. Не отсюда ли вытекает идея Вернадского о том, что человеческая мысль приобретает геологические масштабы? “Человечество, взятое в целом, - пишет Вернадский в работе «Биосфера и ноосфера», - становится могучей геологической силой. И перед ним встает вопрос о перестройке биосферы в пользу свободно мыслящего человечества как единого целого” [9, 175].
Федоров мечтал о временах, когда человечеству станут доступными все небесные миры, но состоится это только тогда, когда оно будет в состоянии воспроизводить себя из самых простейших веществ, атомов, молекул, когда оно будет жить во всех средах, принимать любые органические формы. Философ опередил Вернадского относительно идеи автотрофности человека, когда писал о необходимости глубокого изучения механизма питания растений, по образцу которых возможна перестройка питания человека. Собственно говоря, Вернадский рассматривал биосферу как “область земной коры, которая занята трансформаторами, превращающими космическое излучение в действительно земную энергию – электрическую, химическую, механическую, тепловую и т.п.” [10, 23].
Глубокие корни оставил у В.И.Вернадского и К.Э.Циолковский, “отец” практической космонавтики. Он представлял себе Вселенную единым материальным телом, по которому бесконечно путешествуют атомы, покинувшие смертные тела. Космос у Циолковского является панпсихической реальностью. Жизнь в нем существует в самых разнообразных формах, от простейших до высокоразвитых, бессмертных совершенных существ. Его знаменитое “Человечество не останется вечно на Земле” перекликается с высказыванием В.И.Вернадского из “Биосферы и ноосферы”: “В будущем нам рисуются как возможные сказочные мечты: человек желает выйти за пределы своей планеты в космическое пространство. И, вероятно, выйдет” [9, 176].
Николай Григорьевич Холодный, будучи учеником Вернадского, переписывался с ним и отослал ему свои “Мысли дарвиниста о природе и человеке”. В этой работе Холодный рассматривал этико-аксиологические аспекты антрокосмизма. Человек, оторвавшись от природы, противопоставив ей себя, несет определенную ответственность за своих младших братьев по эволюции. “Утверждая родственность человека с другими жизненными формами и силами, даже своеобразный долг перед ними…, антропокосмическая установка опровергает полное гордыни покорение этих сил. В ней торжествует призыв к любовному чувству природы, космоса, исчерпывающему познанию их закономерностей и тайн как одного из обязательных условий долгой терпеливой работы по превращению и одухотворению мира” [2, 244].
Александр Васильевич Сухово-Кобылин считал, что “сейчас человечество находится в своей земной (теллурийской) стадии развития. Ему необходимо пройти, вернее завоевать собственными усилиями еще две: солярную (солнечную), когда произойдет расселение землян в околосолнечном пространстве и, наконец, сидеральную (звездную), предполагающую проникновение в глубины космоса и их освоение. Это и будет Всемир, всемирное человечество”. Он полагал, что подобное будущее человечество ожидает только при условии значительного эволюционного прогресса человека, изменения им собственной природы, например, овладение способностью летать. Последняя полностью отрицает пространственные ограничения, утверждает полное господство человека над пространством. В его мечтах нашли отражение извечные архетипы человечества, воплощенные в снах, легендах и сказаниях о ведьмах и т.д. Первыми шагами в этом плане являются технические средства, но Сухово-Кобылин считал, что в будущем “человека технического” заменит “человек летающий”.
Как видим, эволюционистские концепции Ч.Дарвина и А.Гумбольдта открыли каналы для выражения и умозрительного освоения наиболее сокровенных мечтаний человека. Главное, что восприняли космисты от эволюционистов, была мысль о том, что поскольку в природе постоянно протекают прогрессивные изменения форм жизни, то и человек имеет определенный шанс для своего усовершенствования. В отличие от западноевропейских мыслителей, сосредоточившихся на проблеме искусственной селекции сверхчеловека, который бы господствовал над “неполноценными расами”, русские космисты обосновали самодостаточную и высшую ценность человеческой личности. Для них человечество представляло целостность, высшую по сравнению с отдельными классовыми, национальными или расовыми различиями. Не случайно, В.И.Вернадский писал: “Геологический эволюционный процесс отвечает биологическому единству и равенству всех людей – homo sapiens и его геологических предков Sinanthropus и других. Нельзя безнаказанно идти против принципа единства всех людей как закона природы” [9, 174].
Таким образом, следует резюмировать, что идеи В.И.Вернадского относительно научной картины мира в целом не только не противоречили, но и находились в центре проблемного поля русского космизма как уникального явления отечественной философской мысли. Подобные мысли, близкие к взглядам Циолковского, Чижевского, Федорова, а также из западноевропейских единомышленников - Бергсона, Леруа, Тейяра де Шардена - высказывал и В.И.Вернадский.
Социально-философским завершением созданной им целостной картины Вселенной стала ноосферология. Отталкиваясь от естественнонаучных предпосылок, от геологической роли человеческой деятельности, В.И.Вернадский оценивает значение человеческого сознания: «Во всех химических процессах Земли… чрезвычайно резко проявляется в последнее тысячелетие новая геологическая и геохимическая сила: работа культурного человечества, вносящее новое, резко отличное от прошлого в ход химических процессов Земли. Она теснейшим образом связана с сознанием, которое сейчас ни один строго мыслящий натуралист – научно, не философским путем – не может приравнять к тем параметрам, которые выше указаны: к составу, весу, энергии и характеру пространства. И в то же время человечество, культурное особенно, есть однородное живое вещество, которое в отличие от других однородных живых веществ, сохраняя старые формы проявления в геохимических процессах, проявляется в них еще новым, более мощным образом» [11, 170].
Как очевидную нелепость воспринимал Вернадский то обстоятельство, что «до сих пор история человечества и история его духовных проявлений изучается как самодовлеющее явление, свободно и незакономерно проявляющееся на земной поверхности, в окружающей ее среде, как нечто ей чуждое. Социальные силы, в них проявляющиеся, считаются в значительной степени свободными от среды, в которой идет история человечества» [12, 39].
Особо следует подчеркнуть, что в данном случае необходимо четко различать научные и философские воззрения. Космисты аккумулировали в своих работах стратегические направления эволюции человечества, оставляя науке их практическое воплощение. Как натуралист В.И.Вернадский указывал на источники космической энергии, на универсальную взаимосвязь всего живого в границах биосферы, рассматривая «твари Земли как создание сложного космического процесса, необходимую и закономерную часть стройного космического механизма, в котором, как мы знаем, нет случайности» [9, 19].
Таким образом, именно тесная связь натурфилософских обобщений русских космистов с тотальным синтезом достижений разнообразных научных дисциплин способствовала плодотворной выработке В.И.Вернадским целостной современной научной картины мира.
Литература
1. Моисеев Н.Н. Русский космизм и учение В.И.Вернадского о ноосфере // В.И.Вернадский: Pro et contra. Сост., вступ. ст., коммент. А.В.Лапо. – СПб: Изд-во РХГИ, 2000. – с.604-610.
2. Семенова С.Г. Активно-эволюционная мысль Вернадского // Прометей: Ист.-биогр. альм. сер. «Жизнь замечательных людей». Т.15. / Сост. Г.Аксенов; Научн. ред. И.Мочалов. – М: Мол. гвардия, 1988. – С.221-248.
3. Братерська-Дронь М.Т. Етико-філософська спадщина В.Вернадського в духовних традиціях людства // Творча спадщина В.І.Вернадського і сучасність (“Вернадські читання”): Доповіді і повідомлення 3-ї Міжнародної наукової конференції 22-24 травня 2003 р. у м.Донецьку / Під редакцією Л.О.Алексєєвої. – Донецьк: ДонНТУ, 2003. – С.197-198.
4. Дьяченко Н.И. Этическая концепция В.И.Вернадского и “русский космизм” // Там же. – С. 208-209.
5. Конько В.Б., Полохова Э.В. Ноосферогенез и космизация жизни общества // Там же. – С. 223-224.
6. Трофимюк В.К. К вопросу о понимании эволюции человечества в философии русского космизма // Там же. – С. 255-257.
7. Кисельов М.М., Деркач В.Л., Толстоухов А.В. та ін. Концептуальні виміри екологічної свідомості: Монографія. – К.: Вид. Парапан, 2003. – 312с.
8. Вернадский В.И. Размышления натуралиста. В 2-х кн. Кн.1. – М.: Наука, 1975. – 190 с.
9. Вернадский В.И. Биосфера. Мысли и наброски. Сборник научных работ В.И.Вернадского. – М.: Издательский Дом «Ноосфера», 2001. – С.159-177.
10. Вернадский В.И. Биосфера // Биосфера. Мысли и наброски. Сборник научных работ В.И.Вернадского. – М.: Издательский Дом «Ноосфера», 2001. – С.13-155.
11. Вернадский В.И. Химическое строение живого вещества // Вернадский В.И. Избранные сочинения. Т.5. - М.: Наука, 1960. – С. 170.
12. Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. – М.: Наука, 1991. – 272 с.