ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ АКСИОЛОГИЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ КУЛЬТУРЫ
Бесчисленное множество определений культуры, начиная с появления этого понятия в XVIII столетии, располагается в диапазоне от самого широкого - культура, есть все, что создано человеком, в отличие от природы, до самого узкого, сводящего ее к культуре этикета, культуре поведения и т.п. Но все определения фиксируют главную особенность - принципиальную отличимость культуры как явления искусственного, надприродного, творения рук и сознания человеческих.
Однако, изначально в понятие культуры (от лат. "cultura" - обработка, возделывание) заложен смысл не противопоставления природе, а облагораживания ее, начиная с возделывания земли (от лат. "agricultura" - земледелие; греч. "agrocultura" - полеводство, от "agros" - поле). Не случайно это понятие и сегодня используется в сельскохозяйственной науке и практике в семантике "культивирование растений", "посевные культуры".
Иным истоком понятия культура следует считать феномен культа, как некоторой таинственной и сакральной ("cultus" - почитание) процедуры, связывающей человека с миром трансцендентного, скрепляющего, направляющего и регулирующего человеческую жизнь как рода и индивида. Связь с трансцендентным упорядочивала жизнь индивида, иерархизировала его бытие, зацепляла в образах мифа, преданиях, нравах и обычаях некоторые правила "должного бытия", табу или разрешения на тот или иной вид деятельности. Таким образом, бытие человеческое культивировалось, окультуривалось. Иначе говоря, чтобы изначально ни понимать под культурой, ее исходные основания неизменно приводят нас к мысли о ценностях и ценностной природе отношения человека к бытию.
Не даром еще в XIX столетии в нарождающейся европейской аксиологии идея о ценностном подходе как принципе осмысления культуры, выявления ее специфики и содержания практически стала общепринятой. Так, скажем, на рубеже веков уже упоминавшийся нами неокантианец Г. Риккерт определял культуру как "процесс реализации всеобщих социальных ценностей в течение исторического развития" [2,68].
Та же мысль следует и из высказывания С.Л. Франка о культуре как "совокупности осуществляемых в общественно-исторической жизни объективных ценностей [1 ,177].
Вот что писал уже во второй половине XX столетия известный грузинский философ Н.Чавчавадзе; "Рассмотреть культуру изнутри... значит... увидеть ее с точки зрения того, как и насколько воплощены в ней ценности и насколько в реальном "теле" культуры и ее феноменов осуществлено, материализовано их идеально-ценностное, духовное содержание... Культура есть не что иное, как реализация идеально-ценностных целей, как "пересечение ценностей из мира должного в мир позиций...[3 ,23].
Подобного рода суждения, постулирующие некоторый род интеллектуальных интуиций, представлены в работах и современных отечественных философов [9,10]. А между тем, ключевое значение для понимания истоков культуры как творения рук человеческих может стать разработка и логическое обоснование истоков самой ценности, выявления ее природы и обоснования ее онтологического статуса. Иными словами, обоснование онтологического статуса ценности есть само по себе и обоснование аксиологической природы культуры.
Вероятно, наиболее верным способом решения проблемы будет обращение к истокам эволюции живого как носителя "соавтора" ценности.
Основанием для этого могут быть результаты исследований в области эволюционной психологии и физиологии. Опираясь на них, можно полагать, что в ходе органического развития, появления живого с его необходимостью постоянного сохранения определенности, равновесия со средой, сопряженного с обеспечением этого живого информацией и питанием, а значит, появлением потребностей как таковых, возникает условие зарождения специфического механизма оценки как способа связи живого со средой. "В ходе эволюции, - пишет Д.Колесов, - по мере усложнения существ и развития центральной нервной системы, внешние детекторы (как материальные формы проявления потребности) становились частью анализаторов - зрительного, слуховых, вкусового" [4,27-28]. Именно эти анализаторы, взаимодействуя со средой, стали выделять полезные и вредные, а также индифферентные вещества как значимые и незначимые для живого элемента среды. Опыты Гибсона, связанные с избирательностью восприятия зрением объективного мира, представленного структурно как видимое поле в видимом мире, а также работы П.К.Анохина, анализирующие физиологические механизмы избирательной деятельности живого, в том числе и человека, это убедительно подтверждают.
"Способность выделять в окружающей среде определенные значимые вещества, - размышляет далее Д.Колесов, - объекты, ситуации и соответствующим образом реагировать, то есть избирательность, а в конечном счете и пристрастность живого, изначально была заложена в самом строении его внешних детекторов, ... но сначала она имеет бесчувственный, неиндивидуализированный, механический характер и лишь в ходе эволюционного развития начинает проявляться ощущениями, а затем переживаниями этими индивидуализированными и конкретизированными применимо к среде способами своего выживания. Первичные (эволюционные) сигналы приятного и неприятного, выражающие критерии значимости как степень соответствия или несоответствия веществ, объектов, ситуации внутренней определенности существа должны быть чрезвычайно элементарны и вместе с тем фундаментальны, а также неразрывно связаны с самыми жизненно важными и обязательно альтернативными состояниями живого" [4,32]. Таким образом, по мысли Д.Колесова, и шел процесс становления физиологического, а затем и психологического механизма оценки[5,119].
Согласно вышеприведенным суждениям, оценка может быть рассмотрена как всеобщее свойство живого и как результат объективного, не зависящего от сознания субъекта явления значимости как характеристики отношения между предметом, средой и живым. Характеристика значимости полностью исчерпывала объем этого отношения. Далее, оценка здесь мыслится и как процессуальное оценочное отношение "субъекта", потребности к объекту, ее удовлетворяющую, то есть как некий механизм физиологической и психологической природы, и как результат процесса конститутивное физиологическое и психологическое образование. Такими конститутивными физиологическими образованиями могут быть процессы специфического возбуждения в лимбической системе (висцеральном мозгу), а психологическими образованиями - переживания как основная форма существования психического вообще [6, 215],
Этот вывод подтверждается и положениями теории функциональной системы П.К.Анохина. Согласно П.К.Анохину, организм неминуемо "засекает" все составляющие существенные стороны его жизни, его достижений и неудач. Подобная интеграция различных звеньев жизнедеятельности организма как раз и возможна благодаря существованию единого психофизиологического механизма интеграции, связанного с возбуждением лимбической системы. Возбуждение и его результат объективации нужды, потребности организма в тех или иных объектах. Возбуждение лимбической системы имеет двоякое выражение: во-первых, оно переживается как та или иная эмоция, а значит оценка, во-вторых, процесс в лимбической системе создает функциональную готовность звеньев нервной и эндокринной систем к осуществлению требуемых актов поведения, связанных с реализацией той или иной потребности [6,215]. Современная нейрофизиология на основе анализа нейрохимических молекулярных процессов доказывает, что жизненная значимость отдельных событий представлена в мозгу даже в специфических химических процессах мозга, которые как бы засекают "шаги" всех жизненно важных событий. Так, например, человек имеет различную химию страдания, тоски, страха, радости и других существенных эмоциональных переживаний и событий своей жизни [7 ,127].
Прорыв из сферы физиологического в сферу психического, то есть появление психологического механизма оценки, а также становление психики как развитие процессов ощущения, восприятия, представления и т.д. - ознаменовало собой скачок в становлении живого - появлением субъективного. Благодаря этому, объективная значимость получает возможность психического субъективного отражения, или, что то же, получает психический образ объективной значимости в форме субъективных значений. Вероятно, что становление психического и, в том числе, механизма оценки было связано с тем, что сфера значимого не стабильна, а структурирована и динамична. Существо сталкивается всегда с фактами и ситуациями, в той или иной степени важными для его жизнедеятельности и ему необходимы "ориентиры", способствующие выбору наиболее надежной линии поведения. Всему этому служит психика. Естественный отбор закрепил этот психологический механизм оценки у животных, закрепился в качестве видовых стереотипов поведения. Существуют различные гипотезы о структуре оценки как психологической формы отражения значимости и возникновения значений. Механизм реакции на новое базируется на врожденном или приобретенном сразу после рождения эталоне (импринтинг) - некой исходной информации, с которой все последующее и сопоставляется. Ориентировочная реакция возникает не на сам стимул как таковой, а в результате сличения стимула со следом, оставленным в нервной системе предшествующим раздражителем. Если данный стимул и след совпадает, - считает Е.М.Соколов, - то оценка не возникает, если же совпадения нет, то конфигурация следа, оставленного в нервной системе в результате повторения раздражителя, организует все параметры сигнала [8,23].
В сфере психического оценка конститутивно получает свое психологическое выражение в форме эмоций, что проявляется в виде субъективных переживаний значимостного отношения, где субъективное и объективное слиты воедино, где наблюдается диалектическое единство потребности и ситуации, организма и среды, объекта и субъекта, то есть некоторое целостное состояние системы, получившее в психологии Д.Н.Узнадзе определение установки. Далее отметим, что в ходе появления субъективного возникает субъект-объективное оценочное отношение, а не просто объективное как результат установления естественного гомеостатического равновесия живого со средой. Осознание информации как значимой, получение знаний о значениях свойств объекта в его отношении к потребностям субъекта, полученных в процессе закрепления памятью представлений, развития интеллекта и в целом сознания, способствовало возникновению неких идеальных "отраженных" форм объектов, наилучшим образом могущих удовлетворить потребности субъекта. Эти идеальные формы объекта, бытийствующие и на субъективном психологическом уровне отражения значимости, становились своеобразными ориентирами, то есть ценными, в отличие от неценных предметов, а также критериями выбора объектов как ценных, как ценностей. Отход от видовых стереотипов поведения, вероятно, и стал той точкой отсчета, которая связана с индивидуальным психическим ценностным отношением человека к действительности.
В специальной литературе прослежена зависимость между процессом становления нового качества психического и такими новообразованиями архисоциальной культуры, как стандарты поведения, стандартизированные орудия, ритуальный костер (Э.Тайлор, Ю.Семенов, В.Вильчек), то есть, как нам представляется, прослежена логическая связь между социальными и психологическими изменениями, связанными с возникновением ценности как субстрата культа.
Согласно этим представлениям, как биологическое существо человек был обречен на вымирание, ибо инстинкты в нем были развиты слабо. Не имея инстинктуальной программы, он стал подражать животным, выходя тем самым за пределы своей видовой программы. Превращаясь то в одно, то в другое существо, человек в результате не только устоял, но постепенно выработал определенную систему ориентиров, которая надстраивалась над инстинктами, по-своему дополняя их. Система ориентиров психологически была структурно и функционально связана с другими участками мозга, нежели инстинкты.
Таким образом, способность человека создавать внеинстинктуальную сетку связей породила пространство объективных идеальных ориентиров "должного быть", а также принципиально иные психологические формы бытия этого "долженствования" как структурные элементы сознания - символы. Человек оказался погруженным в специфические условия существования, когда он как бы отделялся от непосредственного взаимодействия с внешними объектами. Он как бы внутренне поднялся выше непосредственного взаимодействия и как бы стал смотреть на него со стороны, продолжая сравнивать внешний мир, и продолжая за ним наблюдать, именно в этом состоит ключевая особенность возникновения сознания - соизмерения, отражаемого с отраженным (представленным), как образцом, ценностью. Но таковым предмет становится в результате функционирования механизмов внутреннего подкрепления, порождающих психологическую (функциональную) систему - установку. На основании установки, которая может быть представлена и как психологический механизм запоминания результатов предыдущего взаимодействия с объектом, возникает предугадывание (опережающая оценка) возможных результатов взаимодействия (возникает идеальный образ, ценность как отношение между объектом и субъектом). Таким образом, способность опережающего отражения приобретает форму оценки и, следовательно, связана с ценностным отношением человека к действительности.
Итак, расширение области предметной практики, связанной с сохранением человека как вида, и опыта по ее осмыслению, ориентировало древнего человека на цели, не имеющие сиюминутного характера. Необходимость хранить и передавать социально важную информацию обусловила возникновение архетипических представлений, связывающих деятельность "здесь", "теперь" с некоторым образцом, не принадлежащим только данной конкретной ситуации.
Наличие такого идеального феномена психики как образец (эйдос) предмета, возможность соотнести его с наличными вещами, способствовало выделению ряда предметов в качестве ориентационных, опорных при толковании и понимании окружающего мира. Возникал искусственный мир, мир культуры как мир ценностей.
Такой ценностный подход к реальности стал возможен благодаря возникновению нового качественного состояния психического, непосредственно связанного с механизмом опережающего отражения действительности (П.К. Анохин).
Возникновение абстарктно-логического мышления и его основных форм означало появление и специфически человеческой формы опережающего отражения. В отличие от психологических ассоциаций высших животных, которые возникают непроизвольно при непосредственном контакте животного с окружающей средой, человеческое мышление является, прежде всего, социально опосредованной формой отражения действительности, отличающейся произвольной активностью и целенаправленностью опережающего отражения. Радикальные психологические подвижки, ставшие возможным благодаря метаморфозам антропосоциогенеза, обусловили возникновение ценностного отношения к бытию.
Именно таким нам видится генезис ценностного отношения и возникновение культуры как аксиологического феномена. Вне идеальной формы или, что то же, критерия ценности, ценностное отношение возникнуть не может.
Литература
1. Франк С.Л. Этика нигилизма. // Вехи. Из глубины. - М.: Правда, 1991. 608 с.
2. Риккерт Г. Два пути теории познания // Новые идеи в философии. Сб.VII. - СПб, 1913.-79с.
3. Чавчавадзе Н. Внешние и внутренние факторы развития культуры // Культура и общественное развитие. Тбилиси: Мецниереба, 1978. - 170с.
4. Колесов Д.В. Эволюция психики и природа наркотизма. - М.: Педагогика, 1991. - 312с.
5. Итоги науки и технологии. Физиология человека и животных. Т. 34. - М.: Наука, 1988.- 328 с.
6. Сержантов В.Ф. Природа человека и его судьба. - СПб, 1994. - 562 с.
7. Анохин П.К. Биологическое отражение действия фундаментальных законов неорганического мира // Теория отражения и современная наука. Т. 1. - М.: Наука, 1966.-214 с.
8. Соколов Е.Н. Теоретическая психофизиология. - М.: Медицина, 1988. - 107 с.
9.Ручка А.А. Ценностный подход в системе социологического знания. - К.: Наукова думка, 1987. - 154 с.
10.Есипчук Н.М. Историческая реальность как предмет познания. - К.: Наукова думка, 1978. - 143 с.