О взаимном ВЛИЯНИИ НАУКи, ФИЛОСОФИИ И РЕЛИГИИ
Поиски научного мировоззрения в отечественном философском творчестве охватывали не только профессиональных философов, но и юристов, историков, филологов и, естественно, выдающихся естествоиспытателей. Творчество В.И.Вернадского – пример совершенно свободной от позитивистской предубежденности творческой уверенности в том, что мы постоянно наблюдаем «питание науки идеями и понятиями, возникшими как в области религии, так и в области философии» [1, 31].
В работах Вернадского, которые безусловно покоятся на вере в науку, мы находим очень бережное отношение к областям, стоящим вне науки – религии и философии, именно потому, что «источники наиболее важных сторон научного мировоззрения возникли вне области научного мышления» [1, 21].
Теологический аспект присутствует в любой философии, ибо и философию и теологию объединяет то, что и та и другая есть прежде всего учение. Предметом философии есть всеобщее, сверхчувственное, идея. Даже если она выступает как продукт чувственного, она есть его противоположность. Отрицание объективности идеи приводит к отрицанию самой объективности. В философском учении различие объективности и идеи предполагает и устранение их различия. Т.е. философия исходит из признания объективности того, что всякая объективность обладает смыслом, т.е. содержит в себе сверхчувственное. Человеку в объективности должен быть виден смысл. Любое философское учение несет на себе отпечаток личности его творца, всегда отражает индивидуальность автора. Однако философ творит всегда в пределах определенного культурного единства, то есть истина есть продукт своей эпохи. Совокупность наук, олицетворяющая определенную эпоху, предполагает определенный способ мышления. Поэтому любая культура есть определенный способ просвещения, который нельзя смешивать, а тем более сводить к определенной методологии исследования. Система образования различает методы конкретного познания, но предполагает общность мышления. Непосредственно воспитанием мышления занимается философия. Самостоятельность, независимость мышления есть продукт преодоления человеком своей зависимости. В наиболее крайней форме мышление, настаивающее на своей независимости и автономности, приводит к атеизму. Не случайно атеизм есть теоретический продукт европейского мышления, в то время, как элементы свободомыслия содержатся в любой культуре. Начиная с Канта мы именуем мир чувственно воспринимаемый миром физическим. Тем самым наша традиция отделяет его от другого мира, тоже переживаемого человеческим чувством. Этот мир переживаний, в том числе и религиозного чувства, утратил свое безоговорочное право на физическое существование, в то время как идущая еще от Платона и усвоенная христианством традиция предполагала реальное существование мира сверхчувственного. Поэтому христианская культура утратила единое метафизическое отношение к реальности, в ней сосуществуют и вступают в противодействие две системы метафизики: идущий от Платона христианский дуализм, который предполагает реальное существование двух миров - земного (низшего, несовершенного) и божественного (высшего, идеального, сверхчувственного), и те системы мышления о мире и его понимания, которые в итоге дают тот феномен представления о мире, который мы именуем научным мировоззрением. По сути, европейское просвещение не имело единого представления о метафизике, в разные эпохи лишь то или иное из них было ведущим или идеологически доминирующим, но их противостояние предполагалось всегда.
Именно в этом состояла сущностная общность теологии и философии, а не только лишь в том, что теология обращается к философии в своей аргументации, хотя последнее, конечно же, имеет место. Независимость философии, понимаемая как ее право не исходить из факта обязательности сверхчувственного мира, в итоге порождает атеизм, а вместе с ним – поиск новой опоры для созидания, которая отвращается от религии. Для такой системы мышления религиозные концепции предстают как собрание небылиц, а истинной сутью религиозной жизни видится лишь деятельность церкви и ее притязания на власть. Поэтому религия рассматривается как феномен исторический, имеющий социальные причины. Вот почему критика религии в рамках философии вовсе не означает отказ от самой сути и духа религии. Критика богословия для философии не обязательно означает критику веры или отказ от нее. Спор с христианством мог пониматься как борьба за христианский дух, за истинное христианство, не сводимое к исторической религии или конкретному богословию, стоящему на страже политической власти церкви. Борьба против вероучения для философии есть борьба против системы целеполагания, но отнюдь не отрицание того, что миру чувственного цель полагается, не отрицанием мира сверхчувственного, а сменой авторитетов, являющихся полномочными представителями этого сверхчувственного мира: Авторитету Бога противопоставляется авторитет знания, идеалу монашества – социально активный субъект, райскому блаженству – земное благополучие, религиозному мессианизму – распространение культуры и цивилизации.
Таким образом, философия не отказывается от признания мира сверхчувственного, признавая мир физический. Отходя от определенного вероучения или опрокидывая его, философия порождает конкретную форму неверия, но не отказывается от признания наличия сущности мира, от веры в высшие ценности – мир сверхчувственного. Такому отношению к миру Вернадский даже присваивает термин – «научная вера». Если мир выглядит как лишенный ценности, а к такому состоянию оценки его бытия приводит индивидуализм, который присущ христианской культуре, это значит, что человек должен обратиться к новому источнику полагания ценностей. Настоящее отрицается, выход видится в обращении или к прошлому, которое при этом с необходимостью идеализируется, или к ценностям иных цивилизаций – восточным религиозным культам, восточной философии.
От философии требуют ясного осознания условий и сил, которые позволят овладеть исторической ситуацией, гарантируют будущее. Философия призвана не оправдывать человечество, не внушать ему ложные иллюзии. Многочисленные системы европейской философии, начиная от Ницше и Шопенгауэра и заканчивая хорошо известными нам различными школами марксизма, явились обратной реакцией на кальвинизм, который укоренил в европейском мышлении сознание, что все происходящее предопределено вне чувственного мира, что человеческая активность есть самая правильная форма существования в мире, - абсолютный провиденциализм, требующий активности не во имя личной цели, своего спасения, а во имя непротиводействия божественной воле: действовать согласно закону объективности – значит действовать в согласии с божественным предопределением, ибо законы мира объективны, т.е. не положены человеком, независимы от него, мир создан богом как объективность. Так конкретная форма христианства оказывается созвучной кантовской метафизике, тому, что мы именуем научным мышлением, вернее, естественнонаучным мышлением. Именно в европейской философской культуре кризис религиозности является причиной кризисных явлений в сознании. Если традиционное понимание Бога не устраивает человека, то сверхчувственный мир требует, чтобы Бога заменил кто-то другой, тем самым новые ценности помещают на старое место, поэтому переоценка ценностей в итоге не устраняет кризиса.
Следовательно, нужна новая метафизика: философия начинает отрицать себя, переоценка ценностей самым очевидным образом видится как их перемещение в системе старой иерархии. Философия начинает с отрицания своей научности, т.к. не может перестать быть системой ценностей. На пьедестал выносится наука как знание, свободное от человеческих ценностей, обладающее лишь полезностью. В отличие от большинства естествоиспытателей своего времени, В.Вернадский в своих философских обобщениях не был связан с позитивизмом. Научное мышление у него предстает как свободное, но в то же время оно определяется объективностью физического мира. Проблемой становится свобода научного творчества, т.е. и естествознание упирается в необходимость осмысления ценностей, ему тоже нужна их иерархия: свобода научного поиска и ответственность ученого, нравственные критерии познания и т.д.
Наука не может обойтись без философии, а попытки естествоиспытателей осмыслить философские проблемы без философии имеют тот же результат, что и любой непрофессионализм. Через осознание потребности друг в друге проходят наука и философия, религия и философия, Это общая черта в их исторических судьбах, она приводит к пониманию необходимости не только сосуществовать, считаться друг с другом, но и к взаимообогащению. Для В.И.Вернадского было совершенно очевидным, что научное мировоззрение не является синонимом истины, так же, как ею не являются религиозные или философские системы.
Литература
1. Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. - М.: Наука, 1981. - С. 34.